Знакомство
- Здравствуйте, - начинает японка разговор - Вы откуда родом будете?
- Из России, - отвечаю я, - А Вы скорее всего из Японии?
- Да, я родилась в Токио, но дольше всего жила в Австралии, потом На Борнео, в Лаосе, в Берлине, а теперь вот здесь живу. Вы православный?
- Упаси Господь Наш Иисус Христос от такой напасти! Я атеист.
- Как жаль, а я хотела расспросить Вас о православии.
- Я могу очень много рассказать Вам о православии. По крайней мере гораздо больше, чем средний православный.
- Это правда. Атеисты охотнее читают Библию, нежели верующие.
- Да и вообще охотнее читают…
Японка задумывается. Видимо мысль о том, что верующие мало читают для нее в диковинку.
- Я, например, читала книгу “Архипелаг Гулаг” писателя Солженицына. Вам нравится этот автор?
- Нет, к сожалению не нравится.
- А почему?
- Ну для меня “Архипелаг Гулаг” - это как для пирата из команды “Моржа” роман “Остров Сокровищ” Стивенсона. Слишком обыденно и напоминает о грустном.
- А Вы знаете, что писателя Стивенсона похоронили на вершине горы, на острове Самоа?
- Нет, я понятия об этом не имел.
- Это все Ваш компьютер! Это же у вас компьютер в папочке?
- Да, это планшет.
- Я когда читаю книги на компьютере, совершенно ничего не могу запомнить. Вот ни единого факта!
- Странно. А для меня нет разницы с чего читать текст, с книги или с компьютера.
- Да ладно! Вы же не запомнили, что Стивенсен похоронен на горе!
- Я просто не читал об этом.
Моя собеседница снова задумывается. Видимо у нее возникают сомнения в моей интеллигентности.
- А какую книгу вы сейчас читаете?
- Кодзики, - отвечаю я, не задумываясь. Я и в самом деле уже достаточно долго продираюсь через витиеватый и чрезмерно академичный английский перевод “Кодзики” Базиля Холла Чемберлена.
- Кодзики это не книга!
Моя собеседница впадает в сильное возбуждение, размахивает руками, так словно увидела здоровенного паука, и хватает ртом воздух. Я замечаю у нее на шее крестик, и начинаю опасаться, что мой интерес к синтоистским текстам чем то её задел.
- Кодзики это не книга - японка потрясает в воздухе маленькими кулаками - Кодзики - это концентрированные основы бытия народа Японии!
- Совершенно с Вами согласен! Крайне впечатляющий текст!
- А Ваши родственники были в Гулаге?
- Да мой прадед по отцовской линии погиб в сталинской тюрьме.
- А за что его арестовали?
- За то что он построил крупный авиационный завод.
- У нас в Японии тоже сажали в тюрьму перед Второй Мировой войной специалистов в области авиации.
- Я про это смотрел в мультике от Миядзаки.
- Вам нравится Миядзаки?
- Я думаю он гений.
- Миядзаки сосед моих родителей. Очень! Очень милый человек! А правда, что многих людей сталинские тюрьмы закалили?
- Не встречал таких. Ну разве что Конрад Лоренц утверждает, что ему это дело на пользу пошло.
- Это тот который писал про гусей-гомосексуалистов?
- Ну да, модный когда-то эволюционный биолог, наподобие нынешнего Докинза. Вы читали Докинза?
- Читала конечно. Только что мне Докинз и гуси-извращенцы? Я христианский миссионер!
Тем временем подошла Анжела, и мы, наконец-то познакомились. Оказывается японку звали Хироко.
- Какие-то имена у вас не русские! - Хироко смотрит на меня с отчетливым подозрением.
- У меня норвежское имя, а у Анжелы просто европейское. Ее предки были из Польши.
- Как интересно! А вы встречались со своими польскими предками? - переключилась Хироко на Анжелу.
- Нет. Место где они жили попало на советскую территорию, и все архивы были уничтожены, - ответила Анжела.
- А церковные записи? Вы должны поехать туда и проверить церковные записи?
- Коммунисты, как правило, начинали свою деятельность с уничтожения церквей.
- Это правда. Мой муж тоже славянин. Боснийский серб. Когда на Балканах началась война, он сказал, что не будет воевать, и убежал в Турин. Там ему сделали какие-то ненадежные документы, по которым он уехал в Австралию, где мы и встретились. С тех пор он всегда избегает опасности. Например однажды мы взяли билеты в Берлин, а там полиция нашла что-то похожее на бомбу. Так мой муж сдал билеты и сказал что не поедет. Он ни в какие опасные места не хочет ехать, ни в Черногорию, ни в Грецию. И в Камбодже я была без него. Какие французские багеты в Сием Рипе! Даже в Париже хуже! В Берлин я тоже без мужа потом поехала. Мне нужно было мой немецкий подтянуть...
Из рассказов Хироко я понял, что помимо нативного японского она имеет в активе мандаринский, корейский, английский, французский и немецкий языки. И сейчас учит тайский. Мы уже сидели в туристическом автобусе, который мчался по направлению к горному заповеднику.
- Как Вам нравится этот храм? - Хироко указала пальцем на какой-то достаточно непримечательный строящийся ват за окном справа по ходу.
- Весьма симпатичный, - ответил я.
- Да ладно вам! - взгляд Хироко в полной мере разоблачал мою крайнюю неискренность, - Буддийские храмы в Таиланде совершенно никуда не годятся! Завитушки какие-то, зеркальца, вот были бы Вы у нас, в Киото, Вы бы увидели каким должен быть буддийский храм. Спокойным, строгим, лаконичным… А Вы были в Италии?
- Был. Достаточно давно.
- И как Вам Сикстинская Капелла?
- Очень нравится!
- Ну не знаю… Помоему ужасно пестро… А как Вам нравится, когда улыбаются в магазине?
- Мне от этого приятно.
- Не знаю, по-моему в магазине, это уже лишнее. На работе конечно обязательно надо улыбаться. Дома тоже. Но в магазине - это чересчур. Мы, японцы, никогда не улыбаемся в магазинах.
- Не принято?
- Нет, это проявление искренности. Мы, японцы, вообще самые искренние азиаты. (Пауза) Да наверное и просто самые лучшие.
- Не сомневаюсь.
- Вы должны в этом убедиться. Обязательно поезжайте в Японию.
В заповеднике среди огромного количества цветных, роящихся бабочек.
- В Сием Рипе бабочек гораздо больше чем здесь. Возможно это связано с мертвыми людьми?
- С мертвыми людьми?
- Ну да, в Камбодже считают, что все эти бабочки - души замученных Пол Потом людей. А как будет по русски “бабочка”?
Наша беседа, естественно идет по английски, и в ответ на эту реплику, я произношу русское слово “бабочка”.
- Бабушка… - повторяет за мной Хироко.
- Бабочка… - поправляю я ее.
- Странно… Похоже на полую куклу. Как она у вас называется?
- Вы имеете ввиду “матрешку”?
- Да. А вы знаете, что матрешка происходит от японской куклы фукурума?
- Да, это я знаю.
- А Харуки Мураками Вы читали?
- Читал.
- И как Вам?
- Чепуха по-моему.
- И я так думаю. А вот мужу моему нравится. А кого еще вы читали из японских писателей?
- Сей Сенагон, Акутагаву, Мисиму, Кавабату, Кобо-Абе, Саке Комацу, Эдогава Рампо…
- И что, вы все эти книги прочли на компьютере?
- Да. Большую часть.
- Просто поразительно. И как вообще кто-то читает книги в твердых обложках на компьютере?
- А что тут такого?
- Ну не знаю… Вот есть такая программа, чтобы открыть на экране сразу много книг?
- А зачем?
- Ну мне нравится открыть сразу много книг. 5 или 7 и сравнивать, что в них написано…
Я представил себе Хироко, сидящую с голыми пятками на циновке в залитой солнцем традиционной японской комнате с раздвижными дверями и бумажными стенами, со всех сторон обложившуюся толстенными книжищами в очень твердых обложках. Мне отчего-то вспомнилась басня Крылова “Мартышка и Очки” и на душе моей стало как-то светло...
Мы плыли вниз по реке Пхетбури на больших резиновых лодках. Тяжелый, ярко салатовый тростник вставал справа и слева. Пахло цветами и тиной. На плотных пребрежных ивах умилительно болтались, похожие на рукавицы гнезда ткачиков.
- Ни алигаторов… Ни утопленников… - тянула Хироко.
- No corpse no food... - Шепнула мне на ухо Анжела.
Во фруктовом саду принадлежащем Королевскому проекту.
- Я не могу сказать, что эти проекты прям так уж работают. - Хироко подбрасывала на одной руке плод помело, величиной с ее голову - Вот я была на юге, смотрела подобный проект. Там выращивают кофе. Раньше там выращивали опиум, но решили, что местные жители должны работать легально, и переключили их на кофе. Не знаю, какой был опиум, но кофе пока что так себе.
- Вы, к слову, можете взять этот фрукт себе, для завтрака - обратился к Хироко улыбчивый полноватый сотрудник фруктового сада.
- Спасибо, - ответила Хироко, - но я люблю, когда помело красный внутри!
На обратном пути. В автобусе.
- Все совершенно с ума сошли от этой йоги! Одна моя подруга очень увлеклась йогой и даже поехала в Индию, в ашрам. А когда вернулась стала очень сильно худеть. Она думала, что повредила себе какую-то чакру. Всех целителей в Мельбурне обошла.Фактически три года потратила на то, чтобы найти кого-то, кто ей поможет. В итоге я ее ко врачу отвела. Оказалось, что какой-то кишечный паразит. Южная Азия - это вообще опасно. Тут недавно одного моего приятеля атаковала корова, когда он вечером ехал на рынок на мопеде.
Вечером, вернувшись домой, мы обсуждали с Анжелой прекрасный прошедший день. Вспомнили о Хироко, и я высказался в том духе, что какими бы инопланетянами не казались нам японцы, и у них существует этот повсеместно распространенный и совершенно интернациональный тип увлекающейся, живой, развитой и одаренной женщины. В каких то своих проявлениях Хироко была просто удивительно похожа на некоторых моих европейских или же израильских хороших подруг. Сходство это было слабо объяснимым. Оно было не внешним, и не было сходством взглядов. Просто существуют женские характеры, которые, независимо от происхождения или же окружения несут в себе некий очень важный ингредиент. Я назвал бы его “сахар высокой цивилизации”.
Если вы хотите поглубже изучить этот интереснейший женский тип, возьмите книжку “Записки у изголовья” японской писательницы 8го века нашей эры, Сей Сенагон. Характер этой придворной леди, сочинившей первый в мировой истории дневниковый роман, содержал тот же ингредиент в высочайшей концентрации.